Наше несбывшееся завтра

Давно ли мы повзрослели? Пять, семь, десять лет прошло с тех пор, как, завязнув в болоте собственных взрослых дел и проблем, перестали интересоваться судьбой закадычных друзей, с которыми когда-то жили в одном дворе, играли, учились. Непростительно случайно узнаем о рождении детей у одних, свадьбе или переезде других. А иногда даже встречаемся. Как, например, позавчера…

Без труда узнавая друг друга, мы почему-то не спешили уединиться, чтобы поговорить. Неужели не о чем? Не верится даже. Почувствовав на себе чей-то пристальный взгляд, обернулся. Мишка! Обстановка не позволяла, но захотелось улыбнуться, выкрикнуть радостное приветствие. Игнорируя осуждающие взгляды, я беспардонно расталкиваю толпу, разделявшую нас. Опасаясь наткнуться на ставшее уже привычным отчуждение в глазах, несколько минут пристально смотрю на него. Нет, замечаю лишь теплый взгляд друга. Из зала снова доносится чье-то рыдание. Спасая нашу нелегальную радость встречи, выходим на улицу. Разговор не клеится. До первой сигареты…

— Хоронить решили пораньше, часов в 12. Тетка Тая говорит, что с гроба уже подтекает. Ясное дело, умер-то Вовчик еще неделю назад. В курсе?

— Я только вчера про похороны узнал.

— Ну, конечно, ты же теперь не с нашей «помойки». В люди, как моя мамаша говорит, выбился. Единственный из всех, — непонятно в чем упрекая меня, язвительно пробубнил Мишка. — Не обижайся только. Просто завидно немного. Мы-то с Вовчиком свою жизнь, видишь, как прос…ли. Он по наркоте в ящик сыграл, а меня туда жена загонит. Недавно второго родила, назло мне. Говорю ей: повременим давай, на квартиру, хотя бы на полуторку, накопим. А она орет, что еще третьего родит, чтобы я от нее к другой бабе не свалил. Мол, по рукам и ногам иждивенцами свяжет. И черт с ней, с дурой. Ты и в самом деле про Вовчика ничего не слыхал?

— ???

— Светулю нашу, проститутку дворовую, помнишь? Пару лет назад Вовка сошелся с ней. Его все отговаривали. Не послушал. К Ольге, дочке маленькой ее, как к родной относился: в садик водил, забирал девчонку, пока мамаша по интимной части дружков своих обслуживала. Сколько раз он мне рассказывал, что заставал ее в постели с другими мужиками. И все равно не уходил. А куда? К матери своей в однокомнатную хибару что ли? Та ведь тоже личную жизнь на старости лет устраивать надумала, хахаля завела. А у Светки квартира своя. О том, что эта стерва травку покуривает, я и раньше слышал. А года полтора назад слухи поползли, будто ширяться стала. У Вовчика при встрече поинтересовался, так он на меня глаза вытаращил...

Со временем я даже думать об этом разговоре забыл. А однажды в душевой мужики сказали, что Вовку якобы охрана на проходной задержала, а у нарколога выяснилось, что он под кайфом на работу заявился. Думал, ошибка какая-то. Но все подтвердилось. Три дня его разыскивал. Видимо, мне просто дверь не хотели открывать. Приблизительно через месяц мы случайно встретились. Его тогда уже уволили по 33 статье. Послал меня. Сказал, что нравоучения ему не нужны. Особенно сказанные «чудаком», который по указке жены-истерички живет. Так и сказал. Представляешь, его баба на героин «затащила», а я, оказывается, под каблуком у своей нахожусь! Обиделся тогда на него страшно. А теперь совесть мучает: он же наверняка не соображал, что говорил, надо было что-нибудь предпринять. Вот только что? У меня теща в наркологии работает, так врачи уверяют, что спасать человека, который принял хотя бы 5-10 инъекций, практически бесполезно...

* * *

По направлению к нам шла, глупо улыбаясь, какая-то толстая тетка. Глазам своим не поверил — Валька! Прав был Вовчик, еще в детстве окрестив ее Мiss Рig. Она и вправду на свинью смахивает. Такая же жирная и глупая. Словно в подтверждение моих мыслей, вновь прибывшая поинтересовалась: «Что, скучаете?» «Нет, радуемся, — съязвил Мишка. — Сейчас плясать пойдем». Его иронию Валька восприняла буквально. Пробубнив себе под нос что-то вроде: «Дурак что ли, на похоронах танцевать?», она с нарочитым достоинством развернула свои телеса прочь от нашей скамейки.

Жадно втягивая сигаретный дым, мы долго не нарушали повисшего после ее ухода молчания. Мишка внимательно смотрел на свои мозолистые ладони, наверняка не видя их. А я размышлял о том, что слишком уж рано мои друзья открыли счет в пользу смерти. — Сука! — резко сказал Мишка, в один миг заставив меня забыть о своих умозаключениях. — Пришла позавчера к Вовкиной матери и нагло заявила: «Сыночка своего заберите, а то дома дышать нечем». Трясется вся, не на что, говорит, дозу купить. С горем пополам рассказала потом тете Тае (мать Володи — «NB»), как несколько дней назад у них компания «друзей по интересам» зависала. Наркоты было валом, Вовка приложился к «гере» по полной программе. К вечеру его лихорадить начало, пару раз на сердце пожаловался. Но Светке не до него было. Банкет в другой хате продолжился, где и прижилась дивчина на некоторое время. А когда домой вернулась, Вовкино тело уже разносить начало.

Вчера весь вечер возле гроба выла, а сегодня, помяни мое слово, даже к похоронам не явится. «Торчит» уже с кем-нибудь. Была б моя воля, на порог бы ее не пустил, гадюку.

* * *

У подъезда засуетился народ. Стрелки часов приближались к 12. Все. Пора прощаться… А Светка не пришла... Чего Валька-то так убивается? И когда мы только повзрослеть успели? Или наоборот, остались детьми и поэтому продолжаем совершать недопустимые ошибки? Господи, о чем это я? Вечером Мишка обещал в гости зайти. Надо вина купить. Тогда и поговорим…

Максим ТРУХИН.