У РАЗБИТОГО КОРЫТА

Неумело распорядившись жильем,
80-летняя старушка стала приживалкой

Осенний визит

В редакцию Елизавета Поликарповна зашла осенью прошлого года. Один вид убеленной сединами, тяжело опирающейся на палочку престарелой женщины вызывал сочувствие. Ее рассказ только усилил первое впечатление. Получалось, что квартирой старушки обманным путем завладел сотрудник милиции, случай, прямо скажем, нередкий для наших дней. Жилье затем он продал, а бывшую хозяйку (не выгонять же ее на улицу) поселил в доме со своими родителями, отчего не жизнь старушке сделалась, а каторга.

— Обвести вокруг пальца этот божий одуванчик, пожалуй, несложно, — подумал я тогда, потому как битый час с ней толковал, пока дошли, наконец, до главного. Путаясь в мыслях, посетительница говорила и о том, как отобрали у нее сумку хулиганы, и о том, как избила ее хозяйка, с которой она теперь проживает, и о своей волоките со сбербанком, где ей объясняют, что денег на ее счете не осталось, а ей кажется, что она их не забирала.

— Может, и с квартирой нечто подобное? — невольно закрадывалось сомнение. Но, как выяснилось, Елизавета Поликарповна и впрямь проживает с родителями участкового инспектора милиции Петра Делянкина, а в принадлежавшую ей когда-то квартиру заселились уже третьи жильцы. За полгода, что прошли с тех пор, как поведала мне свою историю Елизавета Поликарповна, были проведены служебное расследование управлением внутренних дел Орска и проверка прокуратурой Ленинского района по этому делу, во многом пролившие свет на то, как все случилось.

Опекун

Делянкины раньше жили в Казахстане, в деревушке под Чимкентом. После развала Союза жизнь в ставшей чужой стране делалась все хуже. И уж совсем не сулила она перспектив вернувшемуся из армии Петру. Надо было перебираться в Россию. В Орске у Делянкиных была хорошая знакомая — Нина Григорьевна Кужина, потому, наверное, и выбрали этот уральский город. Петр устроился в милицию и место в общежитии себе выхлопотал. А вскоре с Елизаветой Поликарповной познакомился, которой Н.Кужина племянницей приходилась. В то время тетя все идеей своей Нину Григорьевну одолевала — пусть, мол, дочка твоя мне помогает, а я квартиру свою за это на нее оформлю. Не рискнула Н.Кужина дочь свою обременять такой обузой. Сыну своих чимкентских знакомых эту идею предложила. — Смотри только, Петр, — предупредительно сообщила, — характер у тетушки моей не сахар. Не испугался молодой человек. Вырос он в деревне. К домашнему труду с детства приучен. И почтение к пожилым имеет. Вот и брат его старший так же в Чимкенте устроился. Когда еще в техникуме учился, взялся за бабушкой, у которой жил, ухаживать. И в благодарность старушка квартиру ему оставила.

Соседи Елизаветы Поликарповны плечами удивленно пожимали.

— И откуда только опекун такой выискался? Не в пример молодежи нынешней обходительный и в хозяйстве смышлен. И ремонт-то он в квартире делает, и в огородишке возится. Как только с подопечной своей ладить ему удается? Своенравная ведь старушка. Даже дети родные у нее редкие гости. Внучка старшая пожила чуток, да не выдержала. А уж как со Светланкой-то своей 6-летней обошлась, до сих пор без слез вспоминать не могут. Что уж такого девчушка натворила? Сказывают, с уборкой квартиры не угодила. Вот и выставила ее Поликарповна на ночь глядя за порог. Куда идти ребенку-то с Первомайского? Мать девчонки тогда в больнице лежала. Пришлось бездомницу (от живой бабушки-то!) в приемник-распределитель устраивать. Считай год под Петровой опекой прожила в своей квартире Елизавета Поликарповна. Не жаловалась. — В доме теперь жить буду, давно мечтала! — заявила она однажды. Глядь, и впрямь зимой переехала. Весной только на огородах с соседкой и встретились. — Как живешь-то, Елизавета? С деньгами тебя не обижают? — Хорошо живу, — бойко отвечала Поликарповна. — И деньги все при мне. Хочу конфеты, хочу яблоки покупаю. Порадовались за нее люди. А уж как там квартирой да домом распорядились, никто толком не ведал.

Запутанная сделка

В сентябре 1996 года Елизавета Поликарповна продала П.Делянкину свою квартиру с условием пожизненного содержания, иждивения и погребения в случае смерти. Квартира была оценена в 12 млн. 200 тысяч, и ровно во столько же была определена стоимость пожизненного содержания. Так Петр стал собственником квартиры, которую в декабре следующего года ему предложили обменять на дом.

Елизавета Поликарповна такой возможности только обрадовалась. И дело встало лишь за юридическим разрешением вопроса. Петр обратился к тому же нотариусу, что оформляла их первую сделку. С согласия Елизаветы Поликарповны П.Делянкин обменял квартиру на дом, доплатив за него десять с половиной тысяч. Домик был небольшой, всего из 2 комнат, и меньшую, площадью в 9 метров, Петр сразу отвел своей подопечной. Условия ее пожизненного содержания перенесены были и в новый договор.

Молодой опекун к тому времени женился, перебравшись на жилплощадь своей тещи, а заботу о престарелой женщине в основном взяли на себя переехавшие из Казахстана его родители. И вдруг выяснилось, что бывшая хозяйка дома Марина, проживавшая теперь в квартире Елизаветы Поликарповны, не может эту квартиру продать, поскольку жилье обременено условиями пожизненного содержания.

Не на шутку встревоженные, Марина и Петр пришли за разъяснениями к оформлявшей их обмен нотариусу И.Лычковой. Самым верным тогда было бы, наверное, разрешить ситуацию через суд. Но, очевидно, чувствуя себя виноватой, Ирина Левоновна попыталась сделать это через согласие сторон. В результате обе предыдущие сделки были расторгнуты. И на несколько минут Елизавета Поликарповна вновь сделалась собственницей своей квартиры, Марина — своего дома, а Петр оставался ни с чем. Но к дому он успел сделать пристройку, а Марина квартиру фактически уже продала и получила за нее деньги.

И тогда для разрешения патовой ситуации Елизавета Поликарповна подписывает доверенность на имя Марины, поручая ей продать свою квартиру. Марина, в свою очередь, такой же документ выдает жене Петра Оксане, доверяя ей продать дом (покупателем, естественно, становится ее супруг). В ходе этих юридических манипуляций Марина и Петр стали собственниками жилья, а вот Елизавета Поликарповна лишилась главного, ради чего и жертвовала собственной квартирой — тех самых условий пожизненного содержания с иждивением и погребением, что находили отражение в аннулированных теперь договорах.

Нотариус И.Лычкова, Марина и Петр в один голос твердят: Елизавете Поликарповне достаточно внятно объяснили эту потерю. В ответ она, кивнув на Петра, произнесла якобы:

— Да разве же он меня бросит?!

Кто виноват?

Признаков мошенничества в действиях П.Делянкина прокуратура не усмотрела. Петр и сейчас подтверждает свое согласие пожизненно содержать Елизавету Поликарповну и соблюсти все те условия, что были оговорены при купле-продаже квартиры.

Говорят, поначалу взаимоотношения Елизаветы Поликарповны с Анной (так зовут мать Петра) складывались неплохо. Когда старушку сбила машина, тоже немолодая уже женщина два месяца усердно за ней ходила. Да и то сказать, всем выращенным с огорода ее обеспечивала, горшки ночные, случается, и сейчас за ней убирает. А Поликарповна явную напраслину на хозяйку свою возводить стала. Мужчины, ей кажется, к 60-летней Анне похаживают. То избили ее, то отравить хотели, рассказывает. Какие после этого отношения?

Чтобы попасть в комнату Елизаветы Поликарповны, мне удалось открыть заевшую дверь-купе, только приложив немалые усилия.

— Вот видите, — начала старушка с жалобы. — Наладить не могут. А ведь обязывались за мной ухаживать. И, порывшись в бумагах, протянула мне текст договора о купле-продаже своей квартиры. С трудом растолковываю, что с ее же согласия договор был расторгнут.

— Так что же я обрела за свою квартиру? — устремляет она на меня свой растерянный взгляд. В материалах прокурорской проверки сделка по обмену квартиры на дом, с отменой которой и началось ущемление интересов старушки, признана ошибочной. Не менее запутанным выглядит клубок противоречий, образовавшийся в ходе дальнейших сделок. Поскольку по документам получается, что квартиру Елизаветы Поликарповны продала Марина, та вправе потребовать с последней деньги. А Марина как бывшая владелица дома может потребовать их с Петра. Будет ли он тогда и дальше на добровольных началах содержать старушку? Ведь уже сейчас юридически такие обязательства за ним не закреплены, а тогда появится повод отказаться и от обязательств моральных. На новую же квартиру полученных денег Елизавете Поликарповне вряд ли хватит.

На вопрос: почему так опрометчиво, не посоветовавшись с близкими, решала свой квартирный вопрос, ответ у нее один:

— Околдовали, или по-другому, очаровали они меня.

Довод, который ни один суд, конечно же, всерьез не примет.

Николай КОРЖОВ.

Из этических соображений имена действующих лиц в публикации изменены.